Из цикла «Русские боги»

Перед взором Стожар —

бестелесным, безгневным, безбурным —

Даже смертный конец

не осудишь и не укоришь…

Фомальгаутом дрожа,

золотясь желтоватым Сатурном,

Ночь горящий венец

вознесла над уступами крыш.

 

Время — звучный гигант,

нисходящий с вершин Зодиака, —

В строй сосчитанных квант

преломляется кварцем часов,

Чтобы дробно, как пульс,

лампы Круглого Зала из мрака

Наплывали на пульт

чередой световых островов.

 

С мягким шорохом свод

и рефрактор плывут на шарнирах,

Неотступно следя

в глухо-черных пространствах звезду:

Будто слышится ход

струнным звоном звучащего мира,

Будто мерно гудят

колесницы по черному льду.

 

Это — рокот орбит,

что скользят, тишины не затронув;

Это — гул цефеид,

меж созвездий летящих в карьер;

То — на дне вещества

несмолкающий свист электронов,

Невместимый в слова,

но вмещаемый в строгий промер.

 

И навстречу встает,

как виденье в магическом круге,

Воплощенный полет —

ослепительнейшая мечта —

Золотая спираль

за кольцом галактической вьюги,

Будто райская даль —

белым заревом вся залита.

 

Будто стал веществом —

белым сердцем в ее средоточье —

Лицезримым Добром —

сам творящий материю Свет;

Будто сорван покров,

и, немея, ты видишь воочью

Созиданье миров,

и созвездий, и солнц, и планет.

 

Вот он, явный трансмиф,

глубочайшая правда творенья!

Совершенный зенит,

довременных глубин синева!..

И, дыханье стеснив,

дрожь безмолвного благоговенья

Жар души холодит

у отверзтых ворот Божества.

 

1950