Польза и риски цифровых технологий: мнение западных ученых

Наверное, нет сегодня человека, не слышавшего о «начале новой цифровой эпохи». Такую яркую характеристику получили технологии, которые, на самом деле, как отмечают многие специалисты, не являются уж такими эпохальными и пришли на смену автоматизации, последовавшей в свою очередь за периодом механизации труда.

Думается, любой, кто внимательно следит за происходящими социальными процессами, согласится, что тот ажиотаж, который наблюдается вокруг темы цифровизации, носит оттенок нездоровой экзальтации. Часто вместо взвешенных рассуждений и осмысления содержания, эффективности и возможных рисков тотального внедрения во все сферы нашей жизни цифровых технологий мы встречаем популистские лозунги о безусловных радужных перспективах научно-технического прогресса, о и о «вызовах XXI века».

Весь смысл этой истории заключается в ответе на главный вопрос, в чьих руках и с какой целью применяются те или иные технологии, в том числе — и цифровые. Технологии – это всего лишь инструмент, с помощью которого решаются конкретные задачи и достигаются определенные цели. А последние уже зависят от типа мировоззрения и наличия или отсутствия нравственного императива, в первую очередь, — тех, кто стоит у руля мировой политики.

Предлагаем нашим читателям вместе разобраться в этой проблеме или хотя бы выработать четкие критерии и ориентиры для определения, что и в каком виде приемлемо и положительно для развития всего общества в целом, и отдельного человека — в частности, а что нет. И для начала, как это принято в серьезных дискуссиях, обратимся к позиции по вопросу цифровизации общепризнанных авторитетов современности. Поскольку в нашей отечественной традиции наибольший интерес всегда вызывал опыт Западной цивилизации, познакомимся с мыслями европейских и американских специалистов.

Изучив множество мнений по поводу цифровой экономики и соответствующих технологий, можно прийтий к выводу, что в целом – при всем внешнем разнообразии – они сводятся к двум позициям. Представители первой, в частности, отечественный пионер в этой сфере Г. Греф, абсолютизируют цифровые технологии, объявляя их панацеей от современного системного кризиса и даже следующим этапом эволюции человечества, и говорят о развитии направления от homo sapiens – к homo digital. Их оппоненты, не отрицая новаций и необходимости прогресса, напротив, предостерегают от завышенных ожиданий и выражают сомнение, что вообще можно говорить о некоей существующей самой по себе цифровой экономике.

Как ни удивительно, многие авторитетные западные аналитики подвергают серьезной критике и насаждаемый культ потребления, и новые технологии, которые, в первую очередь, по их мнению, направлены на усиление манипулятивного воздействия на массы со стороны представителей крупного капитала и транснациональных корпораций. Так, один из наиболее цитируемых американских учёных, Ноам Хомский в своей книге «Прибыль на людях. Неолиберализм и мировой порядок», основанной на анализе экономической и политической ситуации в конце ХХ века, разоблачает истинные цели властных элит, которые за лозунгами о демократии и свободном рынке, направленном на всеобщее благоденствие, в реальности проводят политику усиления эксплуатации коренного населения и истребления природных ресурсов развивающихся и слаборазвитых стран — путем экономической экспансии, подрывной работы спецслужб и военных вторжений. В отдельных главах Н. Хомский подробно рассматривает способы манипуляции общественным мнением с помощью различных it-технологий и СМИ, которые обслуживают интересы управляющего класса. К ним он относит и новые технологии, в том числе и цифровые. Причем в качестве эпицентра распространения это антицивилизационного проекта ученый называет США, преследующие интересы «главных архитекторов мировой политики».

По многим позициям с Хомским совпадает и мнение нобелевского лауреата по экономике, американского экономиста, Джозефа Стиглица, высказанное им в книге «Великое разделение. Неравенство в обществе, или что делать оставшимся 99% населения?». Автор отмечает, что широко внедряемая сегодня цифровая экономика на самом деле предназначена лишь для 99 % населения и является одним из главных инструментов манипуляции их сознанием и направлена на формирование социального неравенства, которое охватывает все слои населения, не входящие в один процент привилегированного меньшинства. По мнению Дж. Стиглица, цифровая экономика — это не экономика производства, а экономика потребления. И поэтому ее основная цель заключается в том, чтобы максимально снизить неподконтрольность каждого человека, каждого потребителя. Таким образом, цифровая экономика совершенно не гарантирует (как заверяют ее апологеты) широкого доступа к различным образовательным, познавательными и развивающими сервисами, финансовым, диагностическим или коммуникационным инструментам. По своей сути это система прозрачности и тотального контроля за обществом. Стиглиц отмечает: «Ошибки в нашей экономике и ошибки в вопросе глобализации, в свою очередь, связаны с ролью особых интересов в нашей политике, которая все больше представляет интересы лишь Одного процента. И хотя политика явилась лишь частью причин наших нынешних проблем, многие ответы мы найдем именно в ней: рынок сам по себе такого не сделает. Свободные рынки приводят к увеличению власти монополий, большим злоупотреблениям в финансовом секторе, более несбалансированным торговым отношениям. Только путем реформирования нашего демократического строя наше правительство станет больше соответствовать выражению интересов всех людей, что позволит нам избавиться от великого разделения и направить страну к всеобщему процветанию».

Пожалуй, еще более точно манипулятивную специфику цифровых технологий подметила профессор гарвардской школы бизнеса Ш. Зубофф. С ее подачи в научный обиход введен даже термин «подглядывающий капитализм». В своей работе «Большой Другой: наблюдения за капитализмом и перспективы информационной цивилизации» она раскрывает логику накопления больших данных (BIGDATA — BD) в сетевой сфере, используя словосочетание «надзорный капитализм», связывая его с информационной, цифровой средой. Зубофф ссылается при этом на статьи главного экономиста Google Хэла Вариана, который описывает четыре варианта использования транзакций, опосредованных компьютером: «извлечение и анализ данных», «новые договорные формы благодаря лучшему мониторингу», «персонализация и настройка» и «непрерывные эксперименты». Как пишет Ш. Зубофф: «Изучение характера и последствий этих видов использования проливает свет на логику надзорного капитализма и архитектуру компьютерного, цифрового посредничества, пронизывающего всю информационную среду. Эта архитектура создает распределенное и в значительной степени неоспоримое новое выражение силы, которое я называю: «Большой Другой». Он состоит из неожиданных и часто неразборчивых механизмов извлечения, коммодификации и контроля, которые эффективно изгоняют людей из их моделей поведения, создавая новые рынки поведенческого прогнозирования и модификации. Надзорный капитализм бросает вызов демократическим нормам и отходит в ключевых отношениях от многовековой эволюции «традиционного» капитализма». Мы привели здесь мнения всего трех известных авторов по поводу абсолютизации и классовой сути внедрения цифровых технологий в жизнь общества. Необходимо отметить, что они отнюдь не одиноки, и в целом, можно сказать, что подобная критическая точка зрения является достаточно сильным направлением не только в западной научной литературе, но и в публицистике и даже в СМИ.

Но мы полагаем, что для составления полной картины имеет смысл обратиться к исследованиям влияния цифровых технологий не только на политические и экономические права и свободы, но также и на познавательные функции мозга и здоровье человека в целом. Например, Н. Карр, эксперт в области интернет-технологий, в очерке «Google делает нас глупее?» пишет о том, что в процессе образования и воспитания информационные, цифровые технологии, могут быть поставлены на службу лишь тех людей, чей интеллект в юном возрасте формировался без их применения, то есть тех, кто читал бумажные книги, постоянно находился в процессе живого общения со взрослыми и сверстниками, кто напрягался и прилагал самостоятельные интеллектуальные усилия для учебы.

Наиболее известным среди исследователей этого направления является австрийский врач М. Шпитцер, который в своей работе «Digital Dementia» («Цифровое слабоумие»), получившей широкую популярность во всем мире, с фактами в руках (на основе результатов целых серий экспериментов – с использованием современных методов, таких, как ФМРТ — функциональная магнитно-резонансная томография, ОФЭКТ — однофотонная эмиссионная компьютерная томография, и пр.) показывает, что те дети и подростки, кому разрешали с раннего детства пользоваться компьютерами и различными гаджетами (Шпитцер им всем дает название — СМИК), приобретают «цифровую псевдодебильность». У таких детей страдают не только познавательные способности, но и нарушаются непосредственно функции мозга. Такие дети плохо учатся, у них нарушены память и способность к концентрации, снижается глубина эмоций и наступает общее притупление чувств. Автор анализирует данные исследований, проведенных в 2007 г. в Южной Корее со школьниками, в которых был впервые сформулирован медицинский диагноз «digital dementia» (цифровое слабоумие). Корейские медики, специалисты в области нейрофизиологии, констатировали у большей части корейских школьников неумение ориентироваться в потоках информации; резкое снижение умственной работоспособности; утрату навыков мышления, способности к критической оценке фактов и определили их как симптомы цифровой псевдодебильности и цифровой зависимости. То есть речь идет не врожденном слабоумии, а приобретенном, когда имевшиеся изначально на уровне нормы интеллектуальные способности детей не развивались и в итоге необратимо утрачивались из-за неконтролируемого, избыточного использования СМИК-технологий.

Показательно, как оценивает М. Шпитцер ситуацию с цифровым бумом. По его мнению, продвижение цифровых СМИК форсируется определенными заинтересованными структурами, крупными концернами, которые зарабатывают на продаже своей продукции на рынке цифровых технологий и оборудования, например, такими, как Intel, Apple, Google, Facebook и др. Очень важный штрих, который приводит в итоге М. Шпитцер: «Печально, что даже представители церкви, политики, руководители министерства здравоохранения, образования и науки охотно вплетают свои голоса в общую хвалебную песнь о цифровых СМИК.»

Если обратить внимание на последствия применения цифровых технологий, то, на самом деле, разных аспектов их негативного влияния намного больше, чем мы здесь успели обозначить. Наша задача была показать, что зачастую подражание Западу носит односторонний характер. Почему-то в последние 30 лет мы некритично перенимаем из зарубежного опыта самые сомнительные технологии и практики, а то, что конструктивно и научно обоснованно, ускользает от нашего внимания.

Предвидя, возможные возражения, отметим, что мы ни в коей мере не выступаем против применения в нашей жизни и в образовании различных технических новинок и достижений в сфере информационных, цифровых и интернет-технологий. В руках хорошо подготовленных и опытных специалистов современные технологии – это удобный инструмент, помогающий сэкономить время, усовершенствовать деятельность, получить максимальный эффект. Но подчеркнем, это лишь вспомогательный инструмент, и его нельзя абсолитизировать и им подменять, в частности, формами online-образования (в том числе, и дистанционным) классическую форму обучения — непосредственно от личности к личности. Детально эти проблемы проанализировал профессор философии А.В. Ивановв своей статье «Катастрофа высшего образования только начинается» — https://www.fondaltai21.ru/2019/05/01/katastrofa-vyisshego-obrazovaniya-tolko-nachinaetsya/

Но вернемся к вопросу: на что же в итоге направлены и с какой целью так спешно внедряются во все сферы общества цифровые технологи? Из приведенных выше мнений, ответ очевиден: та модель управления обществом в целом, и образованием, в частности, которая сегодня реализуется в глобальных масштабах (кстати, и в нашей стране тоже), по своей сути носит антигуманный, антиэволюционный, противоестественный характер и, соответственно, направлена на формирование противоречивого, несчастного, зависимого потребителя, интеллектуально неразвитого существа, человека-функцию. С одной стороны, это плохо социализированный, невоспитанный индивидуалист, с мозаичным набором разрозненной информации. А с другой стороны – есть индивидуализм, но нет ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ, так как нет ни глубоких знаний, ни мировоззрения, ни нравственных убеждений. Как этому противостоять, как уметь выбирать между тем, что действительно полезно, и тем, что несет зло и болезни, отчуждение и деградацию? — Ответственность за решение этих проблем лежит на каждом из нас — персонально.

И. Каланчина.

Библиографический список

Зубофф Ш. Большой Другой: Надзорный капитализм и перспективы информационной цивилизации // Журнал информационных технологий (2015) 30, 75—89. DOI: 10,1057 / jit.2015.5. Доступно в SSRN: https://ssrn.com/abstract=2594754

Стиглиц Дж. Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения?. — М.: Эксмо. —– 2016. — 586 с.

Хомский Н. Прибыль на людях. Неолиберализм и мировой порядок. – М: Черные тетради. — 2014 . — 122 с.

Гринье П. Либеральное международное расстройство. https://americanaffairsjournal.org/2019/04/the-liberal-international-disorder/?fbclid=IwAR2Cr5UgZ02eUe6GZRj-WeP5tGhVxc18g9_SAoynnhq2UKcj3lPL_tIkL58

PS. Кстати, вот один из зарубежных примеров, достойных перенесения на отечественную почву: В Великобритании хотят ввести общенациональный запрет на мобильные телефоны для учеников младше 16 лет — https://mel.fm/novosti/5043612-velikobritaniya?utm_source=facebook.com&utm_medium=social&utm_campaign=uzhe-bolee-120-britanskih-shkol-prisoedini

Рекомендуемые материалы по проблемам образования

Каланчина И.Н. Личность в образовании: история и современность

Современная образовательная политика, или Деятельность по изготовлению человека

Какими намерениями вымощена дорога в дивный новый мир?

Новый наряд короля, или Кто стоит за «новациями» в образовании

Трансгуманизм – идеология реформ в образовании?

Польза и возможные риски цифровых технологий: мнение западных ученых

Катастрофа высшего образования только начинается

Школа и здоровье не совместимы?

Кто выживет после цифровизации образования?

Почему онлайн-образование умирает

Домашнее образование: тупик или выход?