«Рассказы о русском первенстве» — читайте интересные статьи из этой книги, с продолжениями! Вы узнаете о реальном вкладе русских ученых и изобретателей в развитие мировой  науки и техники. Участь Терентия  Волоскова постигла и Родиона Глинкова — изобретателя первой в мире прядильно-чесальной машины. 

Имени Глинкова в буржуазной истории техники нет. Зато на все лады воспевается как изобретатель механической прялки англичанин Аркрайт, которого Карл Маркс назвал величайшим вором чужих изобретений.

Даты неопровержимо свидетельствуют о приоритете русского механика. В 1760 году в России уже работала механическая прядильная фабрика, построенная в Серпейске Родионом Глинковым, тогда как Аркрайт затеял свою прядильню лишь в 1771 году.

Новатором техники был Лев Собакин. За три года — с 1800 до 1803 — Собакин сделал множество изобретений: пожарную машину, весы новой конструкции, прорезную машину, вырезавшую из листов металла кружки — заготовки для монет, печатный стан для тиснения монет, две винторезные машины, цилиндрические мехи без коленчатого вала, значительно более производительные, чем обычные кузнечные мехи, сверлильную машину для сверления больших цилиндров и многое другое.

Выдающиеся изобретения принадлежат младшему современнику Льва Собакина — Алексею Сурнину.

Продолжая дело Нартова, он создал автоматические станки для самых разнообразных операций. Станки Сурнина рассверливали по нескольку оружейных стволов, делали хомутики и винты, проделывали отверстия в шейках штыков и т. д.

Все эти операции производились без постоянной опеки рабочих. Они только заправляли станки, а потом станки, вращаемые гидравлическими приводами, работали самостоятельно. Подобных автоматических станков другие страны в то время не знали.

В суровые годы Отечественной войны армии Кутузова снабжались первоклассным оружием, сошедшим со станков Сурнина.

Неустанно работала русская мысль и над развитием теории механики. Продолжая дело Адодурова и Эйлера, академик Котельников в 1774 году выпустил «книгу, содержащую в себе учение о равновесии и движении тел». В те же годы, когда Собакин и Сурнин создавали свои машины, академик С. Гурьев опубликовал свои работы по теории машин и механизмов.

Большинству русских новаторов науки и техники приходилось творить в невероятно трудных условиях. Не встречая никакой поддержки со стороны правительства, напротив, постоянно наталкиваясь на преграды косности, а порой и прямой враждебности, работали передовые деятели русской техники.

Так, например, академик Котельников, выходец из простых людей, постоянно третировался академиками из иностранцев, стремившимися опорочить его труды, доказать «неспособность» русских людей к научному творчеству.

Только немногие из своих замечательных замыслов смог воплотить в металл и дерево конструкций выдающийся изобретатель Сурнин. Большая часть его изобретений так и осталась проектами.

Но русские новаторы были патриотами своей родины. Вдохновляемые горячей любовью к отчизне, они продолжали творить, и все новых и новых борцов за прогресс науки и техники выдвигал русский народ. Имена многих из них стали гордостью всего передового человечества.

Одним из таких людей был гениальный математик и механик Михаил Васильевич Остроградский, начавший свою деятельность в первой половине XIX века.

Большой вклад в науку сделал Остроградский, открыв «принцип наименьшего действия» — жемчужину теоретической механики. Все механические системы подчиняются «принципу», открытому Остроградским.

Руководствуясь этим принципом, можно в математических уравнениях отобразить движение сколь угодно сложной системы колес, рычагов, кулис и т. д.; можно языком математических символов описать любой механический процесс. Уравнения, основанные на принципе Остроградского, подсказывают инженерам пути наилучшего разрешения стоящих перед ними задач.

Но на Западе «забыли» о великом открытии русского ученого. С «принципом наименьшего действия», попирая справедливость, связывают там имя англичанина Гамильтона.

Перу Остроградского принадлежит еще целый ряд блестящих трудов по теоретической механике: теория удара, составление уравнений движения упругого тела, исследование распространения волны на поверхности жидкости и т. д.

Многим обогатил механику ученик Остроградского — инженер Дмитрий Иванович Журавский.

Годы, когда развернулось творчество Журавского, совпали со временем бурного железнодорожного строительства.

Молодой инженер был одним из тех людей, которые приняли горячее участие в транспортном перевооружении страны. На его Долю выпала наиболее ответственная задача — строительство железнодорожных мостов, являвшееся в те времена мало изученной областью строительной механики.

Опыт предшественников — создателей мостов обычного назначения — мало годился при проектировании железнодорожных мостов, которые должны были переносить большие динамические нагрузки.

Опыт современников-иностранцев, возводивших железнодорожные мосты в Европе и Америке, также не многому мог научить талантливого русского инженера. Зарекомендовавшие себя как лучшие из известных американские мосты, составленные из ферм системы инженера Гау, не обладали надежной прочностью. Американский инженер, пренебрегая точным математическим расчетом, строил мостовые фермы, элементы которых были совершенно одинаковы по всей длине фермы — как близ опор, так и в средней, провисающей ее части.

Журавский подверг тщательному исследованию ферму Гау. Построив модель ее, русский инженер заменил в ней болтовые соединения проволоками. Нагрузив модель и заставляя скрепляющие ферму проволоки колебаться, как струны, он обнаружил, что они в разных частях фермы издают звуки разных тонов. Предвидения Журавского оправдались — нагрузка на элементы фермы в разных ее частях оказалась неодинаковой. Так, изящным опытом Журавский установил коренной порок мостов американского инженера.

Исследование ошибки Гау стало для Журавского отправной точкой для создания научно обоснованных методов мостостроения. На этом пути он достиг больших успехов.

Журавский разработал способ расчета мостовых ферм и, пользуясь своей теорией, спроектировал и построил много замечательных железнодорожных мостов — через Мету, Цну и другие реки.

Замечательная способность Журавского к научному осмысливанию задач строительной практики ярко проявилась и тогда, когда ему пришлось заняться проектированием и постройкой металлического шпиля для собора Петропавловской крепости.

Взявшись за постройку пирамидального шпиля, — такую задачу приходилось решать в мировой технике впервые, — Журавский поставил своей целью, прежде всего подробнейшим образом выяснить характер напряжений, которым подвергнутся элементы будущего сооружения.

Опыты над моделями и математические расчеты, которые Журавский производил во время конструирования шпиля, позволили русскому инженеру открыть очень важные для техники методы расчета двутавровых балок. Такие балки — необходимый элемент мостов, перекрытий, зданий, железных каркасов заводских цехов, словом всякого крупного сооружения. Тогда же Журавским была разработана и общая теория проектирования сквозных пирамидальных сооружений. Эта теория помогает в наши дни строителям гигантских антенн радиостанций, могучих подъемных кранов, мачт высоковольтных электрических передач.

Дело Журавского нашло себе достойных продолжателей в лице многих и многих русских инженеров-строителей.

Применяя методы Журавского, русский инженер С. В. Кербедз построил в 1856 году ажурный, легкий, но необыкновенно прочный металлический мост через реку Лугу.

Другой последователь Журавского, Николай Аполлонович Белелюбский, вошел в историю техники как создатель большого числа замечательных мостов, пришедших на смену деревянным мостам времен Журавского. Его сызранский мост через Волгу долгое время не имел себе равных в Европе по величине и оригинальности конструкций.

Белелюбский был инициатором широкого применения в железнодорожном строительстве научных методов испытания материалов, для чего он создал специальную лабораторию, равной которой не было за границей.

Источник: Болховитинов В. и др. Рассказы о русском первенстве. Москва: Изд-во ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1950. 424 с. С176-179.