Даниил Андреев. У памятника Пушкину

Повеса, празднослов, мальчишка толстогубый,

Как самого себя он смог преобороть?

Живой парнасский хмель из чаши муз пригубив,

Как слил в гармонию России дух и плоть?

 

Железная вражда непримиримых станов,

Несогласимых правд, бушующих идей,

Смиряется вот здесь, перед лицом титанов,

Таких, как этот царь, дитя и чародей.

 

Здесь, в бронзе вознесен над бурей, битвой, кровью,

Он молча слушает хвалебный гимн веков,

В чьем рокоте слились с имперским славословьем

Молитвы мистиков и марш большевиков.

 

Он видит с высоты восторженные слезы,

Он слышит теплый ток ликующей любви…

Учитель красоты! наперсник Вечной Розы!

Благослови! раскрой! подаждь! усынови!

 

И кажется: согрет народными руками,

Теплом несчетных уст гранитный пьедестал, —

Наш символ, наш завет, Москвы священный камень,

Любви и творчества магический кристалл.

1950