Индекс Хирша как двигатель регресса

Многим специалистам в области образования и науки хорошо знакомы новшества с необычными названиями — Индекс Хирша (индекс цитирования научных работ) , Scopus, Российский индекс научного цитирования (РИНЦ). По сути это аналог ЕГЭ, только введен он не для школьников, а для преподавателей вузов и учёных. Так называемое «качество работы учёного» оценивается по критерию количества публикаций в наиболее «авторитетных» (с высоким импакт-фактором) научных журналах и ссылок на эти публикации. От этих показателей напрямую зависит возможность пройти конкурс на должность доцента или профессора, получить грант на проведение исследований, финансирование научных институтов и даже количество бюджетных мест в вузе.

Далее мы приводим комментарий одного из участников проекта «Последний звонок», кандидата технических наук: «Во-первых, показательно, что научные журналы «с высоким импакт-фактором»— тот же Science и другие — выпускаются в США. Например, перед инженерами Boeing стоит актуальная научно-техническая задача (коих при проектировании самолётов немало). В своём кругу быстро решить задачу не получается, эта задача в некоторой формальной постановке публикуется в журнале института-подрядчика. Хочешь быть хорошим учёным? Реши для американцев их задачу, повысь свой индекс Хирша. В итоге получается забавная ситуация: российское правительство из российской казны выделяет деньги на финансирование российских учёных, которые решают задачи для американских институтов и для американской промышленности в конечном счёте. Напоминает это всё индейцев, которые за цветные стёклышки отдавали свои земли.

Во-вторых, российская наука (не могу говорить за всю науку) оторвана от производства. Мы решаем задачи, которые интересны американским журналам, а не те, которые актуальны для нашей промышленности. Будь российская наука завязана на нужды производства, не было бы и проблем с оценкой качества работы учёных (бездари и лентяи ушли бы сами), не было бы и позорного низкопоклонства перед западными научными журналами.

В-третьих, механизм грантов. Я участвовал в исследованиях по грантам в своём вузе будучи аспирантом. Меня не покидало ощущение, что я участвую в каком-то воровстве. Есть техническое задание, план проведения исследований. Мы получаем какие-то результаты, пишем отчёт по проведённым исследованиям. Дальше эти отчёты ложатся на полку в минобрнауки. Что-то мне подсказывает, что научная сторона исследований никого там не интересует. Претензии к отчёту если и возникают, то лишь по формальным признакам: не хватает печати, подписи, 95 страниц вместо 100, не тот шрифт, не те отступы. То чувство, когда ты трудишься, понимая, что результаты твоего труда — чистая формальность, ритуал, этими результатами не воспользуются для модернизации производства, они никак не превратятся в продукт, они просто лягут мёртвым грузом на полку в министерстве и никто никогда с ними даже не ознакомится. Пропадает грань между «получить деньги за бесполезную работу» или «украсть эти деньги в какой-нибудь коррупционной схеме». И правда, какая по сути разница?!

Итог, к которому я веду: наука оторвана от производства, вузы оторваны от науки, школы оторваны от вузов. Вместо науки как двигателя модернизации, наука превратилась в игру — кто больше статей в американских журналах опубликует. Вместо науки как неотъемлемой части материального производства, как звена цепочки товарного производства, получаем подачки из бюджета, мол, не бунтуйте там. Вместо единой связной системы подготовки кадров — от яслей до академии наук — у нас имеется несколько разрозненных социальных институтов, каждый из которых контролируется государством посредством всевозможных ЕГЭ и его аналогов.»

Итак, сегодня уже большинство хорошо понимает, что по сути Индекс Хирша, Scopus, Российский индекс научного цитирования (РИНЦ) — все это, прежде всего, система поборов, принуждающая ученых, преподавателей вузов, занимающихся научной работой, тратить существенную часть своих скромных доходов на оплату публикаций. Как было сказано выше, без этих хиршей, ринцев и скопусов — ты не человек, не пройдешь конкурс на должность доцента, профессора. И на самом деле, это такие же феодально-крепостнические поборы с тружеников — только в сфере образования и науки, — как, например, с перевозчиков и водителей в системе «Платон». Да и в пресловутом ЕГЭ — финансовая составляющая основная. Главный мотив этих «новаций» — обогащение бездельников за счет эксплуатации чужого труда. (Сколько платят родители школьников только за разные пробные тестирования за все время обучения!). Нетрудно догадаться, кто в данной ситуации является выгодополучателями. К сожалению, наука и качественное образование — как подлинные цели и смыслы — для них просто не существуют.

Подготовила И. Каланчина.

Рекомендуемые материалы по проблемам образования

Каланчина И.Н. Личность в образовании: история и современность

Современная образовательная политика, или Деятельность по изготовлению человека

Какими намерениями вымощена дорога в дивный новый мир?

Новый наряд короля, или Кто стоит за «новациями» в образовании

Трансгуманизм – идеология реформ в образовании?

Польза и возможные риски цифровых технологий: мнение западных ученых

Катастрофа высшего образования только начинается

Школа и здоровье не совместимы?

Кто выживет после цифровизации образования?

Почему онлайн-образование умирает